Истаяла, в немой тоске,
Людская плоть, людская память
И для надежды на земле
Ни сил, ни места не осталось.
Лежат, лишенные имён,
Отцы и деды на погосте
И ноют после тех времён
Их переломанные кости.
Кто им захочет рассказать
Про благость лучших побуждений
Ведь, не умеющие лгать,
Они не примут объяснений.